комиссия Всесоюзного научно-исследовательского института метрологии во главе с доктором технических наук Степаном Горбацевичем заявляет, что под одеждой у Кулагиной обнаружен магнит, с помощью которого она вращала стрелку компаса, а на кинокадрах, запечатлевших якобы телекинез, видны тонкие нити, позволяющие незаметно двигать предметы по столу[741]. Наконец, в 1966 году умирает семидесятичетырехлетний Васильев, и его Лаборатория прекращает существование.

Сторонники парапсихологии, однако, вовсе не думают опускать руки.

Ипполит Коган, Соломон Геллерштейн, Юрий Каменский, Михаил Смирнов и Михаил Хвастунов дружно отстаивают в печати необходимость исследований «таинственных явлений психики»[742]. Совершенно удивительную активность развивает Эдуард Наумов, которому удается опубликовать ряд статей о парапсихологии не только в «Науке и религии» и в ленинградской «Смене», но даже в «Правде»[743]. Сочувствуют парапсихологическим поискам гипнологи Павел Буль (указывающий, что и гипноз когда-то не признавали наукой[744]) и Владимир Райков (известный своими опытами, в ходе которых людям внушается, например, умение играть на музыкальных инструментах[745]), психиатр Лазарь Сухаребский (проводящий параллели между телепатией и ультразвуковой связью дельфинов[746]), фантаст Еремей Парнов (увлеченный нейтринной теорией телепатии[747]), астроном Феликс Зигель (как раз занявшийся уфологией и рассуждающий о телепатических контактах с инопланетянами[748]). Наконец, достаточно благосклонно о научном поиске истинных причин парапсихологических явлений высказываются такие представители академического истеблишмента, как философ Валентин Асмус[749], психолог Алексей Леонтьев[750] и академик АН СССР, физик Александр Минц[751]. В целом разговоры о парапсихологии, хотя и осуждаются отдельными учеными-скептиками, все же не являются чем-то крамольным. Собравшиеся в Секции биоинформации энтузиасты не подвергаются никаким репрессиям, а в 1966 году им даже удается провести крупное публичное мероприятие с участием зарубежных гостей – Симпозиум по парапсихологии (который будет устроен на полях XVIII Международного конгресса психологов и вполне лояльно освещен советской прессой[752]). Возможно, именно на это событие реагирует Владимир Высоцкий, когда сочиняет в 1967 году: «Тут врали ребяты, что есть телепаты / И даже читали в газете про них. / <…> У них есть агенты и порпациенты, / Агенты – не знаю державы какой, / У них инструменты – магнитные ленты, / И нас они делают “левой ногой”»[753]. При этом для укрепления своих позиций парапсихология по-прежнему пытается создавать альянсы с другими областями знания. Михаил Смирнов использует кибернетический подход (идею «прямой» и «обратной связи») для объяснения того, как Вольф Мессинг угадывает мысли зрителей[754], Ипполит Коган представляет свои статьи о телепатии как развитие прикладной теории информации и регулярно упоминает работы Клода Шеннона[755], а занимающийся космической медициной Соломон Геллерштейн указывает, что летчикам и космонавтам в экстремальных ситуациях нужно уметь реагировать «на еще не наступившие события», и что именно исследования телепатии могут оказаться полезными в описании и тренировке таких реакций[756].

Наследуя Кажинскому, сотрудники Секции биоинформации в основном придерживаются электромагнитной теории телепатии. Опыты «Наутилуса» не считаются теперь основанием для сдачи этой теории в архив: во-первых, сам Кажинский предполагал, что «некоторые электромагнитные волны биологического происхождения обладают какой-то еще не известной особенностью, отличающей их от волн радиотехники»[757]; во-вторых, Васильев в 1962 году оговаривался, что опыты с экранированием исключают лишь волны средней и малой длины, тогда как километровые радиоволны легко преодолевают экраны[758]; в-третьих, многие парапсихологи подозревали, что история «Наутилуса» была просто газетной уткой[759].

Двигаясь по пути, указанному Васильевым, Ипполит Коган в журнале «Радиотехника» доказывает, что телепатическое сообщение может передаваться сверхдлинными (в сотни километров) электромагнитными волнами, источником которых являются биотоки организма[760]. При этом обращение к теории информации позволяет Когану обойти возражения, связанные с 1) малой мощностью излучения мозга и 2) с ослабеванием сигнала по мере увеличения расстояния. Данные параметры связаны со скоростью передачи информации – занижая эту скорость (считая, что телепатема передается медленно), можно уменьшить требуемую мощность индуктора и увеличить расстояние передачи[761]. Помимо того, что сверхдлинные электромагнитные волны не экранируются, они еще имеют особый «волно-водный характер распространения (между Землей и атмосферой)»[762], что при передаче на большие расстояния (500–700 км) позволяет получать почти десятикратный выигрыш в мощности сигнала[763].

Вероятно, именно для проверки теории Когана сотрудники Секции биоинформации в январе и марте 1967 года проводят два так называемых «телепатических моста»: «Москва – Ленинград» и «Москва – Новосибирск»[764]. Телепатическая связь устанавливается между Юрием Каменским (индуктором) и Карлом Николаевым (перципиентом); познакомившиеся в 1965 году, Каменский и Николаев сначала тренировались на малых расстояниях (первый мысленно представлял некий предмет – например, конфеты «Мишка», а второй пытался воспринять эту мысль: «Длинненькое, гладкая поверхность, коричневый цвет, есть заострения с двух сторон»[765]), а потом стали постепенно увеличивать дистанцию. Организацией мостов занимается Эдуард Наумов в сопровождении журналиста Льва Колодного; в Ленинграде им помогает математик Геннадий Сергеев, продолживший после смерти Леонида Васильева исследование парапсихологических способностей Нинели Кулагиной[766]. По мнению участников, «мосты» проходят удачно (Карл Николаев правильно принимает ряд образов и ощущает свет, который направляет себе в глаза Юрий Каменский[767]) и знаменуют собой очередной прорыв в изучении тайн мозга. Колодный пишет восторженную статью «Беспроволочный телеграф, версия 2»[768], появляются сообщения в «Вечерней Москве» и в выходящем на английском языке журнале «Спутник»[769]; кроме того, сотрудники Секции биоинформации просят редакцию «Литературной газеты» опубликовать текст «Парапсихология – наука будущего»[770].

Впрочем, шумом вокруг «мостов» дело не ограничивается.

Продолжают публиковаться труды о «кожно-оптическом восприятии»[771]; в 1968 году на экраны выходит телефильм Феликса Соболева «Семь шагов за горизонт», где среди прочего демонстрируются успехи учеников школы «кожного зрения», организованной Абрамом Новомейским, и гипнотические сеансы Владимира Райкова, в ходе которых люди начинают писать картины или играть на фортепиано («Дерзайте, вы талантливы. Ваши возможности неисчерпаемы», – в духе «церебрального энтузиазма» обращается к зрителям Райков). Наконец, во время очередной поездки в Ленинград Эдуард Наумов и Лев Колодный знакомятся с Нинелью Кулагиной. Наумов снимает про Кулагину кинофильм и возит ее в Москву, где она демонстрирует телекинез докторам физико-математических наук Федору Бункину и Сергею Капице, а также члену-корреспонденту АН СССР Рему Хохлову[772], а Колодный в марте 1968 года публикует в «Московской правде» большую статью о выдающихся парапсихологических способностях Кулагиной (названной Нелей Михайловой, как в девичестве)[773].

Реакция на все эти действия следует довольно быстро. В июне 1968 года, как раз во время организованного Наумовым Московского международного парапсихологического конгресса[774], в «Правде» выходит разгромная статья «Чудеса